Чайка

Алан Камминг и Дайан Вист (в центре) играют творческих людей, эгоцентричных персонажей «Чайки», поставленной в Classic Stage Company.

 

Постановка в театре Classic Stage Company пьесы Антона Чехова в двух актах, в переводе Пола Шмидта. Режиссёр Вячеслав Долгачёв.

 

 

Если вы посетите театр в России, то, помимо всего прочего, заметите, что в качестве комедии там ставят Чехова. Так что не удивляйтесь, если «Чайка» в постановке Вячеслава Долгачёва, художественного руководителя Нового драматического театра и бывшего режиссёра Московского художественного академического театра, покажется вам игривой, даже в наиболее трагические моменты. Удивительно то, что американским актерам удается не падать с этого высоко натянутого каната.

 

 

 

Особенно великолепно смотрится Дайан Вист в роли Аркадиной, но блестяще играет и весь коллектив, которому, похоже, удалось проникнуть в тайны капризной русской души. Импрессионистические декорации Санто Локуасто служат первым намёком на то, что это будет постановка не в строго классическом стиле. Сочетая два разных уровня символизма — что будет заметно на протяжении всей пьесы — подчеркивая романтичность внешнего вида загородного дома у озера и усиливая мрачность его интерьера, художник использует зеркальный пол и овальное зеркало на каминной полке для того, чтобы они бросали прозрачные отражения друг на друга.

 

Немного сбивая с толку зрителя, он двигает эстраду под открытым небом, на которой Нина (Келли Гарднер) играет в экспериментальной пьесе Константина (Райан О’Нан) в тот вечер, когда его мать, Аркадина, и её любовник, писатель Тригорин (Алан Камминг) приезжают из Москвы. Вращающаяся платформа со сценой заставляет при каждом повороте по-новому взглянуть на происходящее и посмотреть на персонажей с разных точек зрения.

 

 

Такая зыбкая обстановка поначалу очаровывает, но особенно доверять первым впечатлениям не следует. Константин и Нина при первой своей встрече буквально бросаются друг на друга и на эстраду словно дети, не умея сдержать свою юношескую энергию, жажду жизни и стремление испытать всё, что она им уготовила. Под руководством Долгачёва Гарнер и О’Нан передвигаются по сцене так, будто разыгрывают яркую сатиру на пылкую и эмоциональную молодёжь.

 

 

 

Но к тому моменту, как эстрада возвращается в исходное положение, со следами разрушения под действием времени, Константин и Нина доказывают, что они способны на сложные чувства и необычайные поступки.

 

Нечто более, чем просто художественный трюк создают Брайан Макдевитт (освещение) и Хорхе Муэлле (звук), и их множественная перспектива позволяет актерам показать скрытые грани своих персонажей. Слабохарактерный учитель Медведенко (в впечатляющем исполнении Грега Келлера) кажется то полным шутом, то не совсем полным. А Сорин (несравненный Джон Кристофер Джоунс) кажется постоянно жалующимся глуповатым пожилым человеком, до тех пор, пока не выясняется, что он не совсем такой. В этом представлении жизнь и удачно размещенное зеркало по-своему искажают истину.

 

В такой переменчивой и текучей обстановке Вист как нельзя лучше демонстрирует всё непостоянство Аркадиной с её легко меняющимся настроением. Ведущая актриса московской сцены — звезда театра до глубины души, поэтому то самолюбование, которым наделяет её Долгачёв, кажется полностью оправданным. Но поддерживать это состояние становится всё труднее, по мере того как комедия манер переходит в трагедию.

 

 

 

Глядя на то, как эта великосветская дама расхаживает по скромному загородному поместью в шикарных платьях (великолепная работа Сьюзи Бензингер) и с роскошной прической (не менее великолепная работа Пола Хантли), но отказывается поделиться пустяковой суммой со своими небогатым сыном и больным братом, зрителю трудно определиться в своих симпатиях. А как простить её за пренебрежительный и высокомерный отзыв на искренние, пусть и неуклюжие, попытки Константина проявить себя в творчестве?

 

Но Вист — крепкий орешек. Вместо того, чтобы смягчать грубость Аркадиной или демонстрировать сентиментальное беспокойство по поводу профессионального статуса и личных отношений, актриса редко показывает ранимость своего персонажа. Когда на поверхность всё же выходят подобные чувства — как, например, в сцене, когда Аркадина меняет Константину повязку после попытки самоубийства — то они кажутся сырыми и несдержанными. Но гордая звезда сцены в исполнении Вист всякий раз их подавляет и снова становится высокомерной дамой, отказываясь от сострадания и от жалости к себе.

 

Каждый из членов семьи и знакомых, вращающихся в сфере действия магнетизма Аркадиной, проходит должный путь комизма, прежде чем заслужить капельку сострадания, которое всегда преобразовывает героев Чехова в людей, достойных жалости.

 

Камминг, пожалуй, более всех делает из своего Тригорина комического персонажа, находя в эгоистичной отстраненности писателя от всего, кроме рыбалки и чар юной Нины, гораздо больше абсурда, чем скромного таланта. Но все в этой компании, от романтически мрачной Маши Марджан Нешат до нарочито равнодушного врача Дорна Дэвида Раше, представляют собой сочетание поз и притворства. Да, они, несомненно, комичны, но под конец кажутся такими трогательными и потерянными без своей маленькой сцены.

 

 

Декорации: Санто Локуасто; костюмы: Сьюзи Бензингер; освещение: Брайан Макдевитт; звук: Хорхе Муэлле; причёски: Пол Хантли; помощник режиссёра: Микаэлла К. Маккой. Премьера: 13 марта 2008 года. Рецензировано: 7 марта. Время действия: 3 часа